итак день после третьей ночи...
каждый отдыхает по своему а Гареева начинает копаться в себе.
в пятницу вечером с моим обожаемым психологом мы обнаружили и мне обьсяснили три вещи:
1) страх избегания
2) истеричить, когда не получаю желаемое
3) я все пытаюсь контролировать

Ну понятно, что все три штуки пересекаються. И одно являеться в какой-то части следствием другого.
И так поехали.

Накуреннная ясноглазка покупает пиво и сигареты. И всю ночь болтает с нежнейшей и легчайшей женщиной. И где-то о чем не важно. Важна нежность и легкость. Мы обе сидели на балконе, курили сигареты. Только я пила пиво, а она коньяк с колой. Оказываеться, можно вместе напиться и подарить много прекрасных моментах, находясь на разных концах города. Да, мы очень хотели сейчас прикоснуться к друг другу. Но это было не надо. Надо было смаковать фразы: "я хочу к тебе. я так хочу к тебе". Безумная ночь двух безумных девочек. И мне никто так откровенно не говорил, что ощюшает и думает по-поводу меня.
Да, мне сказали, что я дебил. Что я наивное ясноглазое создание, которое отдаеться. А мною играют, как хотят. И еще я не уверенна, что достойна. За это мне тоже по голове дали. И сказали, что я прекрасна.
Ну, это правда. Но ведь я сама выбираю такой народ себе в (близких мне) людей. (хотя все-таки разновидность близких - это твоя стая).
Ну вот притягиваю. Притягиваю потому что у меня внутри общюшение, что от меня обязательно должны уйти. Что рано или поздно меня будут избегать. И зачастую я бегу первая сама. Но этих людей я не помню. А вот те, которые суки зацепились. И то подпускают, то избегают. Может для них это не так. Но я вижу именно с этой стороны.
Мне начниает не хватать откровенности. Это при том, что сама закрываюсь. Ну, тут я начинаю уже устраивать истерики. Мне кажеться, что меня бросают. И больше не вернуться. А ведь в истерики меня бросить - это перестать уважать себя. Ну как можно плачущее дитя посреди улицы бросить.
И контролировать мне тоже надо. А то как же так?

Заснули мы уже после или на рассвете. Перед этим офигенски успев заняться сексом по телефону. Этот же телефон меня разбудил с тем, что я пропущю фестиваль, если сейчас не проснусь. Да, дорогой, я хочу с тобой на фестиваль, которого мы так ждали. Я чесно начала собираться. Благо час времени у меня на это был. И это было так странно. Думать о ней, а не о своей девушки. Я поняла, что даже не хочу любимую. Я ничего не чувствую. Это немного испугала. Но потом я подумала, что хрен с ним. Все устаканиться само собой. Она приедет, и я снова смогу чувствовать любовь к ней. Пожалуй, они обе сейчас дают мне возможность понять себя. Только одна через любовь, а другая через жестокое нажимание на мои болевые точки.
В принципе, меня нужно же вести до крайне точки. Чтобы оно все вырвалось наружу. Это как абсесс. Его можно лечить, чтобы он держасся на среднем уровне постоянно. Можно разрезать., чтобы вышел весь застоявшейся гной (боль). А можно довети до крайности, что он взорветься, и все само вытечет.

С горем по пополам, пребывая в некой прострации, я собралась и почти во время. Потом села на диван, оглянулась по сторонам. И поняла, что никуда я отсуда не пойду. У меня в квартире таак хорошо. Прям как на море. Такой оазис. А там толпа. Пусть даже прикольных людей толпа. И я, вечная тусовщица, и только дай мне волю пофестивалить, решила остаться дома. Просто так. Первый раз в жизни.
Ну и по всем законам вселенной через пол часика мне звонить Крис и спрашивает, в силе ли мое приглашение в гости.
Шадэ на остановке от радости готова была облизать их с ног до головы сразу и по очередно. Малой испугался, когда она одним махом языка поцеловала его от подборотка до макушки. Они еще одного роста. И долго присматривались к друг другу пока поняли, как можно вместе играться. Эти два охламона не отходили от нас почти все время. А потом сговорились. Зато Крис смогла спокойно побыть сама на балконе. Ей давно не хватало одиночества. Я забрала детей и готовила кушать. Мило, в общем, побыли вместе. Как-то легко и по семейному. А Ингвар начал снова быть похожим на меня.

Человеку вообще нужно время от времени быть в одиночестве. Как бы снимать маски. И походить с голой душой. Проветриться.

День, который должен был быть предназначен только мне. Но уже второе утро меня будет его звонок. Здравствуйте, я к вам с едой, сигаретами и пивом, как просили. Ой, как это мило, но попробуешь хоть слово скзать о внешнем мире или включишь новости - задушу. Накурились мы конечно в волю. И еще во время секса я долго думала о случайно вчера брошенной фразе "Я с ним, потому что мне не мешает, что он мужчина. И я действительно его люблю, но засматриваюсь на женщин". Ой, вспомнить бы полностью весь этот поток сознания. Вот почему женщину после секса очень хочеться. Вроде мужчина должен искать неудовлетворенную самку. Ай, нет. Эти голодные глаза как-то вообще отталкивают. Думаю, все потому что для женщины секс- это процесс длительный. Она кончает, но кончить не может. Вот представьте себе шар. Когда женщины получает оргазм - он лопаеться. Так вот, у нас он один большой, а внутри много маленьких и средненьких, а в средненьких есть маленькие. И чтобы вот лопнул средний, то в нем должны полопаться все маленькие, которые внутри него. Фуух, вроде обьяснилась. Так вот, получаеться, что мужчина берет женщину, которая только недавно вот после секса. Берет он эту женщину уже с полопавшимися маленькими шариками. То есть ему нужно стараться, чтобы лопались уже средненькие. А это взрыв больше, значит больше выброс энергии. И он, в смысле мужчина, больше получает.
И потому женщине хорошо с женщиной. Они могут долго любить друг друга. Очень нежно и понимающи. Она лопают друг другу шарики. И обе получают выброс 'этой вкусной субстанции после взрыва.
Ох, уж эти пальчики. Я заставила его быть женщиной. И он получил удовольствие, орудуя тоько пальцами у меня внутри. И кончил в пятый раз.
А я столько всего передумала, что была как ходячая энциклопедия. Только там, с какой скоростью читалось, с такой же скоростью с задержкой в пару абзацов, исчезали слова.
С женщиной я ухожу глубже. Мой мозг вообще перестает существовать как таковой.
И ночь без снов.

.и тот мой наблюдатель наконец слился со мной. я поняла, чего он так раздражался на меня. ну нельзя по-другому смотреть на все мои ужимки. и попытки избежать ради контроля.